«О вы, служительницы Музы!»
Литературно-музыкальная композиция
по страницам творчества А.А. Ахматовой
и М.И. Цветаевой
Звучит классическая музыка начала ХХ века
Слайд №1:
«И серебряный месяц ярко над серебряным веком стыл…»
Чтец (на фоне музыки):
Начало ХХ века для русской поэзии было блистательным, поразительно щедрым и разнообразным. Этот короткий период расцвета русской культуры получил название Серебряного века. За короткий срок на поэтическом небосклоне России засияло множество замечательных поэтических имён: Александр Блок, Андрей Белый, Иван Бунин, Осип Мандельштам, Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Сергей Есенин, Марина Цветаева, Игорь Северянин… В этой яркой плеяде звёзд особенным светом горят имена Анны Андреевны Ахматовой и Марины Ивановны Цветаевой.
Слайд №2: Портрет А.А. Ахматовой.
Чтец:
«Я научила женщин говорить»,- эти слова Анны Андреевны Ахматовой во многом являются характерными для её творчества. Впервые женщина обрела поэтический голос невиданной силы.
В то время я гостила на земле,
Мне дали имя при крещенье – Анна,
Сладчайшее для губ людских и слуха.
Так дивно знала я земную радость
И праздников считала не двенадцать,
А столько, сколько было дней в году…
Слайд № 3. Виды Петербурга, Царского Села.
Чтец:
Первые её детские впечатления – царскосельские: зелёное великолепие парков, выгон, куда её водила няня, ипподром, где скакали маленькие пёстрые лошадки:
По аллее проводят лошадок,
Длинны волны расчёсанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.
Странно вспомнить: душа тосковала,
Задыхалась в предсмертном бреду,
А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.
Грудь предчувствием боли не сжата,
Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово «уйди».
Чтец:
Я к розам хочу в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград.
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.
Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.
И всё перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт.
Чтец:
«Великая земная любовь» – вот движущее начало всей её лирики. Именно она заставила современников по-иному, реалистически, увидеть мир. В состоянии любви мир видится по-новому. Человек начинает воспринимать мир с удесятерённой силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин, и это та сторона жизни, где искусственный термин
а к м э (вершина) получает свой первозданный смысл. Мир открывается с необычной стороны:
Ведь звёзды были крупнее,
Ведь травы пахли иначе…
Слайд № 4. Портрет Александра Блока.
Чтец:
Первая её любовь – поэтическая: Муза Ахматовой оказалась повенчана с Музой Александра Блока. С Блоком связан почти весь мир не только ранней, но и поздней лирики Ахматовой:
И если я умру, то кто же
Мои стихи напишет вам,
Кто стать звенящими поможет
Ещё не сказанным словам.
Чтец:
Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз
И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом…
Как хозяин молчаливый
Ясно смотрит на меня!
У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен;
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.
Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.
Слайд № 5. Портрет Александра Сергеевича Пушкина
Чтец:
Другим её поэтическим кумиром был А.С.Пушкин. Связующим началом стала знаменитая царскосельская статуя-фонтан: первоначально её воспел Александр Сергеевич:
Урну с водой уронив, об утёс её дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струёй, вечно печальна сидит!
Чтец:
Ахматова дала поэтический ответ:
Уже кленовые листы
На пруд слетают лебединый,
И окровавлены кусты
Неспешно зреющей рябины,
И ослепительно стройна,
Поджав незябнущие ноги,
На камне северном она
Сидит и смотрит на дороги.
Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на её плечах
Лучи скудеющего света.
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюблённой…
Смотри, ей весело грустить,
Такой нарядно обнажённой.
Слайд № 6, изображающий статую – фонтан (обнажённая девушка)
Чтец: Освоение пушкинского мира продолжалось всю жизнь. Пушкинская тема постоянна у Ахматовой-поэтессы. И любимый эпитет – смуглый, - которым она наделяет сестру-Музу, любим, наверное, потому, что он от него, царскосельского «смуглого отрока».
Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озёрных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрёпанный том Парни.
Слайд № 7. Памятник А.С. Пушкину в Царском Селе.
Чтец:
…А там мой мраморный двойник,
Поверженный под старым клёном,
Озёрным водам отдал лик,
Внимая шорохам зелёным.
И моют светлые дожди
Его запёкшуюся рану…
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.
Чтец:
Земная слава как дым,
Не этого я просила.
Любовникам всем моим
Я счастие приносила.
Один и сейчас живой,
В свою подругу влюблённый,
И бронзовым стал другой
На площади оснежённой.
Чтец:
Почти с самых первых стихов вошла в поэзию Ахматовой ещё одна любовь – любовь к мужчине, к родной земле, к Родине, к России, любимому Петербургу:
Слайд № 3. Виды Петербурга, Царского Села.
Чтец:
Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я душу луною,
Но живы мы любовию одною.
Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя весёлая подруга.
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
Коротких мы не учащаем встреч.
Так наш покой нам суждено беречь.
Лишь голос твой поёт в моих стихах,
В твоих стихах моё дыханье веет.
О, есть костёр, которого не смеет
Коснуться ни забвение, ни страх.
И если б знал ты, как сейчас мне любы
Твои сухие, розовые губы!
Чтец:
В последний раз мы встретились тогда
На набережной, где всегда встречались.
Была в Неве высокая вода,
И наводненья в городе боялись.
Он говорил о лете и о том,
Что быть поэтом женщине – нелепость.
Как я запомнила высокий царский дом
И Петропавловскую крепость! –
Затем что воздух был совсем не наш,
А как подарок Божий – так чудесен.
И в этот час была мне отдана
Последняя из всех безумных песен.
Исполнение романса «Если можешь – прости» (слова И. Аркадьева, музыка А. Островского)
Чтец:
Вновь Исакий в облаченье
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпенье
Конь Великого Петра.
Ветер душный и суровый
С чёрных труб сметает гарь…
Ах! Своей столицей новой
Недоволен государь.
Чтец:
Тот город, мной любимый с детства,
В его декабрьской тишине
Моим промотанным наследством
Сегодня показался мне.
Всё, что само давалось в руки,
Что было так легко отдать:
Душевный жар, молений звуки
И первой песни благодать –
Всё унеслось прозрачным дымом,
Истлело в глубине зеркал…
И вот уже о невозвратимом
Скрипач безносый заиграл.
Но с любопытством иностранки,
Пленённый каждой новизной,
Глядела я, как мчатся санки,
И слушала язык родной.
И дикой свежестью и силой
Мне счастье веяло в лицо,
Как будто друг от века милый
Всходил со мною на крыльцо.
Чтец: (музыкальный фон «Адажио»).
В трудные для Родины годы сердце поэтессы наполняется болью и тревогой, но она остаётся ей верной дочерью, бросает горький упрёк тем, кто изменил Родине:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Чтец:
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребёнка, и друга,
И таинственный песенный дар –
Та молюсь за твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над тёмной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Чтец:
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключённый, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.
А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя, мы ни единого удара
Не отклонили от себя.
И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час..
Но в мире нет людей бесслёзней,
Надменнее и проще нас.
Чтец:
Анна Андреевна по праву могла сказать о себе:
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины жёлто- красной,
Слагаю я весёлые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озёрной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
Романс «Под лаской плюшевого пледа» (слова М. Цветаевой, музыка
А. Петрова)
Слайд №8. Портрет М.И. Цветаевой, её слова: «Возьмите… стихи – это и есть моя жизнь… Каждый стих – дитя любви… незаконнорожденный».
Чтец:
Марина Ивановна Цветаева говорила: «Возьмите… стихи – это и есть моя жизнь,,.». «Каждый стих – дитя любви… незаконнорожденный».
Она отождествляла себя с Венерой, богиней любви, воплощала в себе любовь: любовь к детям, мужу, Родине, большую поэтическую любовь к Пушкину. Поэтому, как богиня, она бессмертна и воскресает в своих стихах в разных образах:
Кто создан из камня, кто создан из глины, -
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,
Я – бренная пена морская.
Кто создан из камня, кто создан из плоти –
Тем гроб и надгробные плиты…
- В купели морской крещена – и в полёте
Своём непрестанно разбита!
Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьётся моё своеволье.
Меня – видишь кудри беспутные эти? –
Земною не сделаешь солью.
Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной – воскресаю!
Да здравствует пена – весёлая пена –
Высокая пена морская!
Слайд № 9 Картина Боттичелли «Рождение Венеры»
Чтец:
Родилась Марина Ивановна в Москве, и этот город стал одной из ведущих тем её творчества:
Чтец:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
(Звон колоколов)
Спорили сотни
Колоколов
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
Слайд №10. Ветка красной рябины.
Чтец:
Образ рябины пройдёт через всё творчество Цветаевой, она будет олицетворять горькую судьбу поэтессы и судьбу русского народа в одну из самых трагических эпох государства.
Рябину срубили зорькою.
Рябина – судьбина горькая.
Рябина седыми спусками…
Рябина! Судьбина русская.
Чтец:
А Москву поэтесса любила горячо, преданно. Когда она жила далеко от Москвы, во сне ей снились московские улицы, храмы и купола:
Слайд № 11. Виды московских храмов, золотые купола церквей.
Облака – вокруг,
Купола – вокруг.
Надо всей Москвой –
Сколько хватит рук! –
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо моё
Невесомое!
В дивном граде сем,
В мирном граде сем,………………….…………………………………………
где и мёртвой мне
будет радостно –
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
О мой первенец!
Будет твой черёд:
Тоже - дочери
Передашь Москву
С нежной горечью.
Мне же – вольный сон, колокольный звон,
Зори ранние
На Ваганькове.
Чтец:
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
(Колокольный звон)
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и Вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.
Пока они гремят из синевы –
Неоспоримо первенство Москвы.
- И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Слайд № 12. Виды Москвы начала ХХ века
Чтец:
Из рук моих – нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат,
По церковке - все сорок сороков
И реющих над нами голубков;
И Спасские - с цветами - ворота,
Где шапка православного снята;
Часовню звёздную – приют от зол –
Где вытертый – от поцелуев - пол;
Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил…
- Ты не раскаешься, что ты меня любил.
Чтец:
У меня в Москве – купола горят,
У меня в Москве – колокола звонят,
И гробницы, в ряд, у меня стоят, -
В них царицы спят и цари.
И не знаешь ты, что зарёй в Кремле
Легче дышится – чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарёй в Кремле
Я молюсь тебе - до зари.
Чтец:
Любовь к Москве вылилась в большую любовь к Родине:
Но и с калужского холма
Мне открывалася она –
Даль, - тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
Слайд № 14. Картины русских художников, изображающие природу средней полосы России.
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись
Домой!»
Со всех – до горних звезд –
Меня снимающая мест!
Недаром, голубей воды,
Я далью обдавала лбы.
Ты! Сей руки своей лишусь –
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля –
Гордыня, родина моя!
Чтец:
Стремительно и властно в жизнь будущей поэтессы вошёл Пушкин и стал постоянной духовной опорой этой гордой, тонкой и мятежной души.
Слайд № 5. Портрет А. С. Пушкина.
Нет, бил барабан
перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили:
То зубы царёвы над мёртвым певцом
Почётную дробь выводили.
Такой уж почёт,
Что ближайшим друзьям –
Нет места. В изглавьи, в изножьи,
И справа, и слева – ручищи по швам –
Жандармские груди и рожи.
Не дивно ли – и на тишайшем из лож
Пребыть поднадзорным мальчишкой?
На что-то, на что-то, на что-то похож
Почёт сей, почётно – да слишком!
Гляди, мол, страна, как,
молве вопреки,
Монарх по поэте печётся!
Почётно – почётно – почётно – архи –
Почётно – почётно – до чёрту!
Кого ж это так – точно воры вора
Пристреленного - выносили?
Изменника? Нет. С проходного двора –
Умнейшего мужа России.
Слайд № 4. Портрет А. Блока.
Чтец:
Поэзия Александра Блока – давнейшее увлечение Марины Цветаевой, которое с годами стало её всепоглощающей любовью. Блок и Цветаева не были знакомы. Только однажды поэтессе посчастливилось увидеть его во время выступления в Москве в 1920 году. Поэзию Блока Ахматова считала явлением общечеловеческим, выходящим за пределы литературы. «Святое сердце Александра Блока», по мнению поэтессы, вобрало в себя все беды и страдания человечества, все тревоги и печали. Оно взывает «криком лебединым» к совести тех, кто причиняет людям страдания.
Чтец:
Имя твоё – птица в руке,
Имя твоё – льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твоё – пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В лёгком щёлканье ночных копыт
Громкое имя твоё гремит.
И назовёт нам его в висок
Звонко щёлкающий курок.
Имя твоё, - ах, нельзя! –
Имя твоё – поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твоё – поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим – сон глубок.
Чтец:
Поэзия Цветаевой наполнена большой любовью к своему мужу, Сергею Эфрону:
Я с вызовом ношу его кольцо!
- Да, в Вечности – жена, не на бумаге!
Чрезмерно узкое его лицо
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза – прекрасно-бесполезны! –
Под крыльями распахнутых бровей –
Две бездны.
В его лице я рыцарству верна,
- Всем вам, кто жил и умирал без страху! –
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.
Чтец:
Стихотворение М. Цветаевой «Генералам двенадцатого года».
Чтец:
Марина Ивановна прожила трудную жизнь. Но любовь к Родине, своему творчеству никогда не оставляли её:
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеёю в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что – невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем,
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою – за счастьем.
Пересмотрите всё моё добро,
Скажите – или я ослепла?
Где золото моё? Где серебро?
В моей руке – лишь горстка пепла!
И это всё, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.
Слайд №15. Портреты А.А. Ахматовой и М.И. Цветаевой на фоне грозди красной рябины.
Звучит романс «Любовь – волшебная страна» (слова Э. Рязанова, музыка А. Петрова)
